ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ 

Искусствоведение для нас — не академическая дисциплина. Оно сочетает скурпулезное изучение
разнообразных культурных сфер — от философии до психоанализа, от иконописи до граффити — с
творческим синтезом, интуицией. По сути, это культурология, взятая в эстетическом ключе.
Искусствоведение принадлежит народу. Народ должен любить и понимать искусство. Вот наше
понимание текущей повестки.

1. Искусство, назначив своей целью «поиск границ возможного», выпив до дна все старые
жанры, расправившись с фигуративностью, обесценив ремесло, изгнав «функцию» и провозгласив
«художник никому ничего не должен», пришло к самоиспарению, самоустранению, превратилось в
слова о себе, произненосимые журналистами и искусствоведами.


А ведь люди не перестали быть, жить, любить... Люди не стали другими. Прогресс технологий не
изменил человека, которого до сих пор можно описать при помощи двух-трех великих книг.
Человек хочет освоить и даже присвоить этот не им придуманный мир. Хочет оставить свой след.
Хочет, чтобы о нём помнили.

2. Что-то изменилось в самом воздухе. Как морок испаряется постмодернистское межвременье,
уступая место какому-то новому позитивизму, нео-нео-позитивизму. Наступают времена нового
героизма, нового пафоса.

3. Мир окутан избыточной, разветвленной сетью логистики для символических продуктов,
которую пока нечем заполнить. Пока сам факт логистической избыточности является элементом
управления незрелыми символическими экономиками.

4. Разрушение Большого Красного проекта, развал Советской империи усугубили нашу
суверенность, заставив ходить по замкнутому кругу многовековой интеллигентской повестки: «как
научиться с гордым выражением лица мелко и крупно пакостить Власти, одновременно кормясь с ее
руки»

5. Можно медленно усыхать, истончаться, сидя на дымящихся руинах, заполняя праздное
умирание ленивой описью этих руин, а можно увидеть в сегодняшнем странном времени
неисчерпаемые возможности, великий новый шанс для строительства чего-то большого, огромного.
Время нового Шанса.

6. Перед нами раскинулась великая не рассказанная и не показанная страна. Огромность
предстоящей работы поражает, но и вдохновляет. Эта работа должна основываться не только на
порыве, но и должна иметь прочные институциональные основания. Эта работа должна управляться
не только страстью, но и новой прагматикой. Эта работа должна не только порождать акты
испепеляющего и плодоносящего, яркого и бесконечно талантливого творчества, но и политики,
осмысленные и увенчанные целью практики.

7. Началом этой работы должны стать политики интерпретации и признания. Произошла
незаметная десуверенизация индустрии признания людей творческих профессий. По сути
отечественной индустрии и инфраструктуры признания нет. Ее нужно строить заново. И если
государство все-таки остается эмитентом признания, раздавая творцам ордена и премии, то этого
все равно мало. Необходимо созидание разветвленной инфраструктуры, мощной суверенной
индустрии признания всех отраслей творчества, предполагающей возникновение особенного типа
менеджеров, плотной вязи таких институтов, как «залы славы», «гильдии», многочисленные
«рейтинги», списки «лучших всех времен» и т.п. Такого рода институциональное творчество
потребует терпения, времени и особенных навыков девелопмента, терпеливого, смиренного,
дисциплинированного выстраивания того, что кажется эфемерным, но обо что можно
споткнуться.

8. Не менее важно и возвращение суверенно мыслящих людей в поле интерпретации искусств,
оставленное без боя в постсоветские времена. Возрождение института критики — насущная
необходимость. Мы разучились наговаривать символическую капитализацию нашему искусству.
Сейчас это делают другие, тем самым управляя нами. Карманная, портативная, управляющая нашей
актуальностью, картина мира сделана не нами и не у нас. Именно поэтому мы оказались не
готовыми к «перевариванию», реконкисте такого значимого, поражающего своей огромностью
явления — советского искусства. Сегодня мы находимся на дальних подступах к этой важной и
насущной работы.

9. Мы должны разрушить сложившуюся либеральную монополию на «актуальность» искусства. Мы
должны сконструировать, собрать новую актуальность, отвоевав ее у contemporary art.

10. Мы должны спроектировать и последовательно воплощать в жизнь кириллические политики,
созидая кириллический мир, отстаивая его, как важный элемент нашей идентичности.

11. Мы должны быть готовы к символическим войнам за имперское наследие (в том числе и
советское), которое пока отрицается новообазованными постсоветскими государствами, но уже
очень скоро будет присваиваться ими, т.к. содержит великие свершения и проявления
человеческого духа, что необходимо для выстраивания полноценной идентичности.

12. Мы должны внести свою лепту в созидание суверенной популярной культуры, конвертируемой
и экспортно ориентированной.

13. Нам необходима реконкиста своего наследия, из которого нами актуализирована лишь 1/10
часть. Мы должны быть готовы к включению в активный оборот тех несметных сокровищ, которые в
цифровую эпоху представляют широкой публике отечественные музеи. Всего масштаба процесса
демократизации национального наследия, хранящегося в наших музеях, архивах, библиотеках, мы
даже не осознаем.

14. «Суверенизация» не синонимична «изоляции». Мы не призываем создать эдакую культурную
версию чучхэ. Напротив, суверенность, обращение к самым широким слоям публики, напряженная
интеллектуальная работа — все это слагаемые конвертируемости отечественной культуры.