АРХИТЕКТУРА
Архитектура — это не просто форма устроения пространства или городских интерьеров. Это
способ зафиксировать и передать те смыслы, которыми живет человек в рамках поколения, эпохи,
а порой и цивилизации. Константинопольская София, египетские пирамиды, площадь Сан-Марко,
заливной луг с храмом Покрова-на-Нерли, Московский Кремль или античные святилища — все это
квинтэссенция смыслов, точка отсчета в системе координат и вертикаль, связывающая человека с
Творцом. То, в каком архитектурном пространстве мы выросли, напрямую влияет на наше
мироощущение, жизнетворчество, чувство своей роли в истории.
Расцвет большинства архитектурных эпох был связан с именами заказчиков, которые вкладывали
серьезные средства, чтобы в камне прославить Бога, государство и свои деяния. Высокие цели
определили то, что называется высоким стилем, архитектурной традицией.
Россия прошла уникальный путь усвоения традиций различных стран и эпох. Заимствованные,
они обретали в русском пространстве уникальное звучание: владимиро-суздальский византинизм,
романский стиль московского Кремля, петербургский классицизм, нижегородский модерн... Даже во
время революционных потрясений шел процесс мироосмысления через архитектуру. Важную роль в
этом играл заказчик. Сталинский ампир, воспевающий величие советского государства, возник не
случайно: он был подготовлен опытом авангардистов: Мельников, Щусев, Чернихов — целая плеяда
блестящих архитекторов работала по государственному заказу.
История высокого стиля почти не прерывалась вплоть до хрущевской «оттепели» — момента
пресловутой «борьбы с архитектурными излишествами». С этих пор архитектура больше не
формирует систему координат, она теряет героическую энергетику, связь с традицией и
становится одной из утилитарных, техногенных «отраслей».
Современный российский архитектор — наследник этого разрыва: сегодня утрачивается
представление о глубине истории и символизме российской архитектуры, теряется навык
распознавания красоты, умение отличать подлинное от мнимого.
Погоня за «прогрессом» загнала русскую архитектуру в творческий тупик. Мы пытаемся быть
новаторами, но опаздываем, по меньшей мере, на три десятка лет, «перемалывая» то, что уже
кем-то создано. Благодаря так называемым тендерам, в архитектурных конкурсах побеждает не
красота, а дешевизна и целесообразность. В рациональности как таковой ничего дурного нет.
Модерн по сравнению с неоготикой или конструктивизм по сравнению с модерном — это тоже
«экономичные решения». Но они не были в ущерб красоте. Сегодня нам необходимо заново учиться
выдерживать баланс между прагматикой и эстетикой, экономичностью и качеством, комфортом и
богатством смыслов. Нам, художникам и архитекторам, как и нашим заказчикам, необходимо
просвещение и, если угодно, воспитание вкуса.
Русский Художественный Союз видит одну из главных своих задач в поддержке русской
архитектурной школы, борьбе за молодежь. Русская архитектурная школа уникальна. Она включает
в себя многообразие архитектурных идентичностей разных исторических периодов и регионов. Она
обеспечивает преемственность традиции, создавая пространство для новаторства, для реализации
творческого потенциала молодых художников.
Кроме того, архитектурная школа — это возможность синергии архитектуры с другими видами
искусств. Прежняя роль архитектора высокого стиля включала в себя множество аспектов:
проектировку, строительство, интеграцию в городскую среду и формирование этой среды. По сути,
он был драматургом, который создавал сценарий здания и пространства, вписывал свое творение в
контекст, продумывал эстетическую безопасность, сохраняя органичность и гармонию места. Эту
роль архитектору необходимо вернуть.
Другой важнейшей задачей РХС видит преодоление разобщенности художников. Каждый из нас
существует на своей орбите, и поодиночке мы не можем накопить ту энергию, которая необходима
для настоящего творческого взлета. Цель Союза — объединить силы, создать новую «архитектуру
культуры», вдохнуть энергию в сообщество художников.
РХС — это площадка для развития архитектурных музеев, как ресурсообменников, генераторов
новых идей.
Архитектуре, как воздух, необходим содержательный диалог с обществом и государством.
Необходим заказ того уровня, который вернул бы к жизни витрувианскую триаду: «польза,
прочность, красота».